Мы сейчас - как в ваше время кучера трамваев... (с)
Сопротивление. (Часть 1)
___ Я посмотрела на черную трость в своей левой руке, подумала и переложила в правую. В подвале было тихо. Несмотря на черную ткань на узком горизонтальном окне под потолком - светло. Я посмотрела на стальную дверь, которая была приоткрыта, и неизвестно откуда взявшимся сквозняком ее покачивало из стороны в сторону, и она издавала противный скрип. Я все смотрела на эту дверь, а она все качалась и скрипела, с каждым мгновением скрип нарастал, достигнув такой невыносимой ухом ноты, что я выронила трость и зажала уши руками.
___ В этот же миг, все изменилось. В глаза ударил яркий свет, я зажмурилась и услышала, как стальная дверь с грохотом ударилась о стену, распахнувшись. Я бросилась на пол, пытаясь вслепую нащупать трость, которую уронила. И тут же почувствовала острую боль в левой руке. В глазах прояснилось, и я увидела перед своим лицом мертвенно бледную оскаленную физиономию с большими черными глазами, острые треугольные зубы вонзились в мою руку чуть выше запястья. Я почувствовала и услышала, как хрустнули кости в предплечье, и правой рукой схватила с пола свою трость. Но было поздно, к моему лицу метнулись острые белые пальцы…
___ Я проснулась от непроизвольного крика и в темноте схватилась за левую руку. Но мои пальцы сомкнулись на пустоте. Я вскочила, споткнувшись о раскладушку, пробралась к едва заметному прямоугольнику окна под потолком и отвела в сторону ткань, чтобы взглянуть на руку. И увидела свисающий пустой рукав свитера, рука кончалась чуть ниже локтя. Прислонившись лбом к холодной шершавой стене, я засунула правую руку в рукав и нащупала бинты. Рука невыносимо болела, особенно в запястье, но я не могла себе помочь, потому что теперь мое запястье существовало только в моем сознании.
___ В темноте кто-то зашевелился, скрипнули пружины, и кто-то шепотом позвал меня по имени. Мне не хотелось отвечать, хотелось притвориться, что меня здесь нет. Скрипнули пружины еще одной кровати и еще один голос спросил, что произошло. Здесь слишком много народу, в раздражении подумала я, а мне больше всего хотелось сейчас оказаться совсем одной. Меня снова позвали, и я просто сдернула тряпку затемнения с окна.
___ От неожиданности все отшатнулись. Ангас стоял рядом со своей раскладушкой и, судя по позе, едва успел натянуть штаны. Остальные приподнялись на кроватях и тянули одеяла к подбородку, словно могли ими защититься. Только я из всей общины имела обыкновение спать в одежде.
___ - Что ты творишь?! – зашипел Ангас, метнувшись к окну и пытаясь повесить тряпку обратно на гвоздик, но она не поддавалась, потому что я, резко дернув, порвала ее. – Ты подвергаешь опасности наши жизни.
___ Ангас уставился на мое перекошенное лицо:
___ - Что с тобой?
___ Я не ответила, пристально глядя в его глаза. Ангас внезапно покраснел и отвернувшись, перестал сыпать в меня упреками. Доктор Гаспар поднялся с раскладушки, подхватил свою сумку, которая всегда стояла у него в изголовье и, не одеваясь, подошел ко мне.
___ - Сядь-ка, - сказал он.
___ Я села и пружины опять противно заскрипели, я подумала, что этот звук иногда очень напоминает речь Оборотней. Доктор Гаспар без церемоний стянул с меня свитер, я поежилась от холода, словно меня окатили ведром холодной воды. Гаспар стал разматывать бинты на моей руке, пока не обнаружил, что они прилипли на засохшей крови. Местами показалась свежая кровь, я смотрела, как она пропитывает все еще белые бинты.
___ - Ты опять рукой обо что-то билась? – спросил Гаспар.
___ - Не знаю, - наконец сказала я. – Я спала.
___ Гаспар не ответил, он осматривал бинты.
___ - Потерпишь? – спросил он, и сразу ответил: - Конечно, потерпишь… - и дернул за прилипший бинт.
___ Новой боли я не почувствовала, рука и так сильно болела, но в глазах на некоторое время потемнело. Когда прояснилось, я увидела, что Гаспар почти закончил разбинтовывать, а рядом стоят Этель и Мария, у обоих в глазах застыло любопытство. Как мне это надоело, подумала я, это невыносимо, жить среди людей! Когда Гаспар снял бинт, они взглянули на обрубок, но тут же обе побледнели и поспешили удалиться в другой конец комнаты.
___ - Заживает медленно, - пробормотал доктор Гаспар, осматривая остатки моей левой руки.
___ Я тоже некоторое время рассматривала культю. Я уже привыкла, подумала я, что у меня обрубок. Это выглядело гораздо ужаснее, когда я только лишилась руки, когда торчали обломки костей и драные куски мяса. Тогда мне казалось, что это не моя рука, я и раньше видела подобное и даже хуже. Я тщательно отодвигала мысль о том, что я буду делать, когда рука окончательно заживет. Но именно сейчас поняла, что сегодня попробую это представить.
___ - Выпей обезболивающее, - сказал Гаспар, заново перевязывая мою руку и аккуратно складывая использованные бинты, чтобы постирать, прокипятить и использовать заново. – И тебе надо меньше валяться в апатии, это не идет в пользу выздоровления.
___ - Знаю, - устало сказала я, запивая горькие и мерзкие на вкус таблетки, - побольше гулять днем на свежем воздухе и есть мясо с кровью.
___ Доктор Гаспар поморщился. Никто из них не понимал черного юмора, разве что Марк, но он был не из них. Он не дрожал весь день, сидя в подвале, запершись за стальную дверь, не говорил шепотом, не избегал разговоров об Оборотнях. Он охотился на них среди бела дня, и убивал. У него было оружие и он был связан с Центром Сопротивления, с людьми, которые сделали целью своей жизни освобождение города и спасение тех, кто остался в живых. А эти люди только выживали, они прятались, ели еду, которую для них откуда-то приносил Марк, и боялись, что однажды он приведет с собой Оборотней.
___ Я стала понимать, что начинаю презирать этих людей. Поначалу они были добры со мной, они пытались обо мне заботиться, но когда я прямо сообщила им, что собираюсь убивать Оборотней, они стали относиться ко мне по-другому, как к Марку, с опаской, словно я в другой момент предам их. Я выходила днем и возвращалась затемно, я представляю, как они дрожали, когда я стучалась в запертую стальную дверь, и как все меньше и меньше хотели меня впускать. Подозреваю, что они стали даже мечтать, чтобы я однажды не вернулась. А когда это произошло, они вздохнули с облегчением.
___ Если бы не Ангас, мое истекшее кровью тело до сих пор бы валялось среди развалин. Он единственный, кто пошел искать меня, он не мог связаться с Марком, у него не было оружия, но он пошел искать. Потом он клялся, что это Оборотни привели его ко мне, он следил за одним из них и тот не почуял его и не убил, а привел его прямо к моему окровавленному, но все еще дышащему телу.
___ - Я последую вашему совету, доктор Гаспар, - сказала я. – Подышу свежим воздухом.
___ - Сейчас?! – воскликнул Гаспар. – Но я тебе ничего подобного не советовал!
___ - Мне сразу станет легче, вот увидите.
___ - Да, когда Оборотни снесут твою буйную голову!
___ - Снесут, так снесут, - сказала я и подняла с пола трость из крепкого черного дерева. – До вечера.
___ - Но…
___ - Я за ней пригляжу, - сказал Ангас, накидывая на плечи куртку.
___ - Но зачем идти днем?!
___ - Чтобы не спотыкаться, - сказала я и повернулась к Ангасу. – Ты напрасно возомнил, что являешься невидимкой для Оборотней.
___ - Я пойду с тобой, - отчетливо сказал Ангас, и я поняла, что он, возможно, переплюнет меня по части упрямства. – Вдруг ты в обморок свалишься, кто тебя домой принесет?
___ Домой… Нет, это место уже давно не было мне домом.
___ Я не стала больше препираться, хочет идти, пусть идет, в конце концов, он меня раза в два старше будет. Я остановилась перед стальной дверью и посмотрела на несколько замков. Моя правая рука теперь была занята тростью, на которую я опиралась, и это уже изрядно осложняло мне жизнь, так как хромала я на левую ногу. А левая рука отсутствовала, и я не могла открыть дверь. В тот самый момент я явственно почувствовала себя калекой.
___ Ангас заметил мое замешательство и ловко изобразил галантность, открыв передо мной дверь. Я стала медленно подниматься по ступенькам и слышала, как за спиной тут же защелкнулось множество замков. Люди слишком трусливы, подумала я, они думают только о своей безопасности, думают только о себе, им безразлично, что множество людей в этом городе живут точно так же. Они соблюдают меры безопасности, но все равно Оборотни добираются до них, словно чувствуют, что пришло их время, и никакие стальные двери не спасут их.
___ Я вышла на улицу и посмотрела на свинцовое небо, а потом на такие же свинцовые дома вокруг, словно из этого мира вытянули все краски, и он с каждым годом становился все бесцветнее. Четыре года назад в этом подвале жили четыре человека, из них сейчас в живых только двое. Ангас и Мария появились здесь два года назад, они все, что осталось от их общины из шести человек. Четыре года назад я различала цвета, теперь мне кажется, что из серого цвета выделяется лишь черный цвет плащей Оборотней и красно-бурый цвет запекшейся крови. В трещинах асфальта больше не растет трава, и те немногие деревья, что росли здесь, больше не покрываются листвой. Кажется, что год застыл на вечной поздней осени, а небо навсегда затянуло облаками. Не было ветра, не было криков птиц, все живое словно покинуло этот мир, остались только Оборотни и люди.
___ Но времена года менялись, порой становилось по-летнему тепло, а временами выпадал снег. Люди вели вручную нарисованный календарь, хотя, возможно, он уже не совсем совпадал с реальным. Они праздновали Новый год, позволяя себе съесть чуть побольше и выпить чего-нибудь крепкого. Город большой, днем он изо всех сил старался казаться мертвым, только темные тени сновали среди разрушавшихся домов, а ночью люди выползали из своих нор, чтобы размять ноги, пройдясь вокруг дома, в подвале которого они скрывались.
___ Где-то в этом городе была и другая жизнь, даже не жизнь, а борьба. Люди, которые думали, вооружались и уничтожали тех, кто обрек их на столь постыдное существование. Они не были добычей, они были охотниками, и они пытались помочь остальным выжить, и призывали их бороться. Я знала только одного из них, Марка, хотя он с постоянным упрямством говорил мне, что я слишком молода, но помогал мне в достижении моей цели. Он принес мне оружие, которое в Центре Сопротивления считали простой палкой, и он принес мне ядовитую смесь, которой там заправляли пули.
___ - Что ты собираешься делать? – спросил Ангас. – Ведь не на Оборотня же пойдешь?
___ - Нет, - сказала я. – Я хочу кое-что узнать.
___ Я вытянула перед собой свою черную трость с серебристым набалдашником, воткнула ее со всей силы в сухую землю, повернула рукоять и выхватила одиннадцатидюймовый стилет. Остаток трости упал на землю. Я направила стилет в лицо Ангасу, и почувствовала на своем лице печальную усмешку.
___ - Я хочу узнать, успею ли выхватить стилет, прежде чем Оборотень вонзит в меня свою руку? – в голосе было слышно слишком много горечи.
___ Я тяжело опустилась на правое колено, левое привычно пронзила боль, и наклонилась к своей трости, опустив стилет.
___ - Или мне просто надо позволить ему убить себя?
___ Я попыталась одной рукой вернуть стилет обратно в трость, и чувствовала невероятное облегчение от того, что Ангас молчал и не пытался мне помочь. Я продолжала стоять на земле, опираясь на трость, и смотрела на коричневато-желтые сухие травинки.
___ - Мне почти девятнадцать, а я не успела за это время ничего сделать. Мне только восемнадцать, а я уже ничего не могу сделать.
___ - Но ты можешь жить, - сказал Ангас. – Как все мы.
___ - Я не могу жить, как все вы! Я поклялась убивать Оборотней, и я буду их убивать, пусть даже голыми руками, пусть даже одной рукой! Четыре года назад они покалечили меня, но это привело лишь к тому, что я стала их убивать. Теперь и отсутствие руки не остановит меня, я по-прежнему буду убивать! Я не остановлюсь, пока не уничтожу их!
___ - Но тогда тебе нужен пистолет, - услышала я голос Ангаса и подняла на него глаза.
___ - Для начала мне нужен другой подвал, - сказала я. – Я больше не могу жить с этими людьми. И если я умру, моя смерть не затронет их.
___ - Но она затронет меня, - сказал Ангас. – Ты уж прости, но я не позволю тебе умереть в одиночестве.
___ Я посмотрела на черную трость в своей левой руке, подумала и переложила в правую. В подвале было тихо. Несмотря на черную ткань на узком горизонтальном окне под потолком - светло. Я посмотрела на стальную дверь, которая была приоткрыта, и неизвестно откуда взявшимся сквозняком ее покачивало из стороны в сторону, и она издавала противный скрип. Я все смотрела на эту дверь, а она все качалась и скрипела, с каждым мгновением скрип нарастал, достигнув такой невыносимой ухом ноты, что я выронила трость и зажала уши руками.
___ В этот же миг, все изменилось. В глаза ударил яркий свет, я зажмурилась и услышала, как стальная дверь с грохотом ударилась о стену, распахнувшись. Я бросилась на пол, пытаясь вслепую нащупать трость, которую уронила. И тут же почувствовала острую боль в левой руке. В глазах прояснилось, и я увидела перед своим лицом мертвенно бледную оскаленную физиономию с большими черными глазами, острые треугольные зубы вонзились в мою руку чуть выше запястья. Я почувствовала и услышала, как хрустнули кости в предплечье, и правой рукой схватила с пола свою трость. Но было поздно, к моему лицу метнулись острые белые пальцы…
___ Я проснулась от непроизвольного крика и в темноте схватилась за левую руку. Но мои пальцы сомкнулись на пустоте. Я вскочила, споткнувшись о раскладушку, пробралась к едва заметному прямоугольнику окна под потолком и отвела в сторону ткань, чтобы взглянуть на руку. И увидела свисающий пустой рукав свитера, рука кончалась чуть ниже локтя. Прислонившись лбом к холодной шершавой стене, я засунула правую руку в рукав и нащупала бинты. Рука невыносимо болела, особенно в запястье, но я не могла себе помочь, потому что теперь мое запястье существовало только в моем сознании.
___ В темноте кто-то зашевелился, скрипнули пружины, и кто-то шепотом позвал меня по имени. Мне не хотелось отвечать, хотелось притвориться, что меня здесь нет. Скрипнули пружины еще одной кровати и еще один голос спросил, что произошло. Здесь слишком много народу, в раздражении подумала я, а мне больше всего хотелось сейчас оказаться совсем одной. Меня снова позвали, и я просто сдернула тряпку затемнения с окна.
___ От неожиданности все отшатнулись. Ангас стоял рядом со своей раскладушкой и, судя по позе, едва успел натянуть штаны. Остальные приподнялись на кроватях и тянули одеяла к подбородку, словно могли ими защититься. Только я из всей общины имела обыкновение спать в одежде.
___ - Что ты творишь?! – зашипел Ангас, метнувшись к окну и пытаясь повесить тряпку обратно на гвоздик, но она не поддавалась, потому что я, резко дернув, порвала ее. – Ты подвергаешь опасности наши жизни.
___ Ангас уставился на мое перекошенное лицо:
___ - Что с тобой?
___ Я не ответила, пристально глядя в его глаза. Ангас внезапно покраснел и отвернувшись, перестал сыпать в меня упреками. Доктор Гаспар поднялся с раскладушки, подхватил свою сумку, которая всегда стояла у него в изголовье и, не одеваясь, подошел ко мне.
___ - Сядь-ка, - сказал он.
___ Я села и пружины опять противно заскрипели, я подумала, что этот звук иногда очень напоминает речь Оборотней. Доктор Гаспар без церемоний стянул с меня свитер, я поежилась от холода, словно меня окатили ведром холодной воды. Гаспар стал разматывать бинты на моей руке, пока не обнаружил, что они прилипли на засохшей крови. Местами показалась свежая кровь, я смотрела, как она пропитывает все еще белые бинты.
___ - Ты опять рукой обо что-то билась? – спросил Гаспар.
___ - Не знаю, - наконец сказала я. – Я спала.
___ Гаспар не ответил, он осматривал бинты.
___ - Потерпишь? – спросил он, и сразу ответил: - Конечно, потерпишь… - и дернул за прилипший бинт.
___ Новой боли я не почувствовала, рука и так сильно болела, но в глазах на некоторое время потемнело. Когда прояснилось, я увидела, что Гаспар почти закончил разбинтовывать, а рядом стоят Этель и Мария, у обоих в глазах застыло любопытство. Как мне это надоело, подумала я, это невыносимо, жить среди людей! Когда Гаспар снял бинт, они взглянули на обрубок, но тут же обе побледнели и поспешили удалиться в другой конец комнаты.
___ - Заживает медленно, - пробормотал доктор Гаспар, осматривая остатки моей левой руки.
___ Я тоже некоторое время рассматривала культю. Я уже привыкла, подумала я, что у меня обрубок. Это выглядело гораздо ужаснее, когда я только лишилась руки, когда торчали обломки костей и драные куски мяса. Тогда мне казалось, что это не моя рука, я и раньше видела подобное и даже хуже. Я тщательно отодвигала мысль о том, что я буду делать, когда рука окончательно заживет. Но именно сейчас поняла, что сегодня попробую это представить.
___ - Выпей обезболивающее, - сказал Гаспар, заново перевязывая мою руку и аккуратно складывая использованные бинты, чтобы постирать, прокипятить и использовать заново. – И тебе надо меньше валяться в апатии, это не идет в пользу выздоровления.
___ - Знаю, - устало сказала я, запивая горькие и мерзкие на вкус таблетки, - побольше гулять днем на свежем воздухе и есть мясо с кровью.
___ Доктор Гаспар поморщился. Никто из них не понимал черного юмора, разве что Марк, но он был не из них. Он не дрожал весь день, сидя в подвале, запершись за стальную дверь, не говорил шепотом, не избегал разговоров об Оборотнях. Он охотился на них среди бела дня, и убивал. У него было оружие и он был связан с Центром Сопротивления, с людьми, которые сделали целью своей жизни освобождение города и спасение тех, кто остался в живых. А эти люди только выживали, они прятались, ели еду, которую для них откуда-то приносил Марк, и боялись, что однажды он приведет с собой Оборотней.
___ Я стала понимать, что начинаю презирать этих людей. Поначалу они были добры со мной, они пытались обо мне заботиться, но когда я прямо сообщила им, что собираюсь убивать Оборотней, они стали относиться ко мне по-другому, как к Марку, с опаской, словно я в другой момент предам их. Я выходила днем и возвращалась затемно, я представляю, как они дрожали, когда я стучалась в запертую стальную дверь, и как все меньше и меньше хотели меня впускать. Подозреваю, что они стали даже мечтать, чтобы я однажды не вернулась. А когда это произошло, они вздохнули с облегчением.
___ Если бы не Ангас, мое истекшее кровью тело до сих пор бы валялось среди развалин. Он единственный, кто пошел искать меня, он не мог связаться с Марком, у него не было оружия, но он пошел искать. Потом он клялся, что это Оборотни привели его ко мне, он следил за одним из них и тот не почуял его и не убил, а привел его прямо к моему окровавленному, но все еще дышащему телу.
___ - Я последую вашему совету, доктор Гаспар, - сказала я. – Подышу свежим воздухом.
___ - Сейчас?! – воскликнул Гаспар. – Но я тебе ничего подобного не советовал!
___ - Мне сразу станет легче, вот увидите.
___ - Да, когда Оборотни снесут твою буйную голову!
___ - Снесут, так снесут, - сказала я и подняла с пола трость из крепкого черного дерева. – До вечера.
___ - Но…
___ - Я за ней пригляжу, - сказал Ангас, накидывая на плечи куртку.
___ - Но зачем идти днем?!
___ - Чтобы не спотыкаться, - сказала я и повернулась к Ангасу. – Ты напрасно возомнил, что являешься невидимкой для Оборотней.
___ - Я пойду с тобой, - отчетливо сказал Ангас, и я поняла, что он, возможно, переплюнет меня по части упрямства. – Вдруг ты в обморок свалишься, кто тебя домой принесет?
___ Домой… Нет, это место уже давно не было мне домом.
___ Я не стала больше препираться, хочет идти, пусть идет, в конце концов, он меня раза в два старше будет. Я остановилась перед стальной дверью и посмотрела на несколько замков. Моя правая рука теперь была занята тростью, на которую я опиралась, и это уже изрядно осложняло мне жизнь, так как хромала я на левую ногу. А левая рука отсутствовала, и я не могла открыть дверь. В тот самый момент я явственно почувствовала себя калекой.
___ Ангас заметил мое замешательство и ловко изобразил галантность, открыв передо мной дверь. Я стала медленно подниматься по ступенькам и слышала, как за спиной тут же защелкнулось множество замков. Люди слишком трусливы, подумала я, они думают только о своей безопасности, думают только о себе, им безразлично, что множество людей в этом городе живут точно так же. Они соблюдают меры безопасности, но все равно Оборотни добираются до них, словно чувствуют, что пришло их время, и никакие стальные двери не спасут их.
___ Я вышла на улицу и посмотрела на свинцовое небо, а потом на такие же свинцовые дома вокруг, словно из этого мира вытянули все краски, и он с каждым годом становился все бесцветнее. Четыре года назад в этом подвале жили четыре человека, из них сейчас в живых только двое. Ангас и Мария появились здесь два года назад, они все, что осталось от их общины из шести человек. Четыре года назад я различала цвета, теперь мне кажется, что из серого цвета выделяется лишь черный цвет плащей Оборотней и красно-бурый цвет запекшейся крови. В трещинах асфальта больше не растет трава, и те немногие деревья, что росли здесь, больше не покрываются листвой. Кажется, что год застыл на вечной поздней осени, а небо навсегда затянуло облаками. Не было ветра, не было криков птиц, все живое словно покинуло этот мир, остались только Оборотни и люди.
___ Но времена года менялись, порой становилось по-летнему тепло, а временами выпадал снег. Люди вели вручную нарисованный календарь, хотя, возможно, он уже не совсем совпадал с реальным. Они праздновали Новый год, позволяя себе съесть чуть побольше и выпить чего-нибудь крепкого. Город большой, днем он изо всех сил старался казаться мертвым, только темные тени сновали среди разрушавшихся домов, а ночью люди выползали из своих нор, чтобы размять ноги, пройдясь вокруг дома, в подвале которого они скрывались.
___ Где-то в этом городе была и другая жизнь, даже не жизнь, а борьба. Люди, которые думали, вооружались и уничтожали тех, кто обрек их на столь постыдное существование. Они не были добычей, они были охотниками, и они пытались помочь остальным выжить, и призывали их бороться. Я знала только одного из них, Марка, хотя он с постоянным упрямством говорил мне, что я слишком молода, но помогал мне в достижении моей цели. Он принес мне оружие, которое в Центре Сопротивления считали простой палкой, и он принес мне ядовитую смесь, которой там заправляли пули.
___ - Что ты собираешься делать? – спросил Ангас. – Ведь не на Оборотня же пойдешь?
___ - Нет, - сказала я. – Я хочу кое-что узнать.
___ Я вытянула перед собой свою черную трость с серебристым набалдашником, воткнула ее со всей силы в сухую землю, повернула рукоять и выхватила одиннадцатидюймовый стилет. Остаток трости упал на землю. Я направила стилет в лицо Ангасу, и почувствовала на своем лице печальную усмешку.
___ - Я хочу узнать, успею ли выхватить стилет, прежде чем Оборотень вонзит в меня свою руку? – в голосе было слышно слишком много горечи.
___ Я тяжело опустилась на правое колено, левое привычно пронзила боль, и наклонилась к своей трости, опустив стилет.
___ - Или мне просто надо позволить ему убить себя?
___ Я попыталась одной рукой вернуть стилет обратно в трость, и чувствовала невероятное облегчение от того, что Ангас молчал и не пытался мне помочь. Я продолжала стоять на земле, опираясь на трость, и смотрела на коричневато-желтые сухие травинки.
___ - Мне почти девятнадцать, а я не успела за это время ничего сделать. Мне только восемнадцать, а я уже ничего не могу сделать.
___ - Но ты можешь жить, - сказал Ангас. – Как все мы.
___ - Я не могу жить, как все вы! Я поклялась убивать Оборотней, и я буду их убивать, пусть даже голыми руками, пусть даже одной рукой! Четыре года назад они покалечили меня, но это привело лишь к тому, что я стала их убивать. Теперь и отсутствие руки не остановит меня, я по-прежнему буду убивать! Я не остановлюсь, пока не уничтожу их!
___ - Но тогда тебе нужен пистолет, - услышала я голос Ангаса и подняла на него глаза.
___ - Для начала мне нужен другой подвал, - сказала я. – Я больше не могу жить с этими людьми. И если я умру, моя смерть не затронет их.
___ - Но она затронет меня, - сказал Ангас. – Ты уж прости, но я не позволю тебе умереть в одиночестве.
-
-
28.01.2008 в 12:53Четыре года назад я различала цвета, теперь мне кажется, что из серого цвета выделяется лишь черный цвет плащей Оборотней и красно-бурый цвет запекшейся крови. В трещинах асфальта больше не растет трава, и те немногие деревья, что росли здесь, больше не покрываются листвой. Кажется, что год застыл на вечной поздней осени, а небо навсегда затянуло облаками. Не было ветра, не было криков птиц, все живое словно покинуло этот мир, остались только Оборотни и люди.
-
-
28.01.2008 в 19:06Да, этот кусочек удался.
-
-
28.01.2008 в 19:07-
-
28.01.2008 в 19:14(Если подумать, это очень анимешная история. Я просто вижу этот сериал. Так что, отсутствующие части тела вполне каноничны. Хотя, когда это писалось, в списках смотренного мной анимэ была разве что Сейлор-Мун и всякие там еще более допотопные Макроны. Просто у меня мозги похожим образом оказались повернуты.)
-
-
28.01.2008 в 19:17-
-
28.01.2008 в 19:23-
-
28.01.2008 в 19:28У каждого автора она своя. Это что-то такое, что новым или старым быть не может. Апокалипсис всегда актуален.миры стали сплетаться и смешиваться друг с другом Мда, есть такая тема.
-
-
28.01.2008 в 19:36